Забираюсь на самокат и рулю домой, по пути захватив из кофейни любимые круассаны Лизы — с миндальной крошкой и кремом. Взбегаю по ступеням, захожу в лифт.

Телефон звякает СМС-кой.

Открываю.

Кир.

«Маг, я пока отказываться не буду. У нас есть время на подумать. Изучи все — таки инфу. Такие бабки на дороге не валяются».

24. Лиза

— Вот смотли, что у меня есть, — мне в ладонь опускается что-то мягкое, — кися, белка, лев и носолог, — тараторит Арина, племянница Макса, — у носолога тако-о-ой большой лог, пощупай.

— Хорошо, что у него только рог большой, — ржет Макс, а потом шипит.

Судя по звуку, Алёна ударила его полотенцем.

Его старшая сестра с дочкой приехали в гости и привезли нам вкусняшки. Лазанью, домашний торт наполеон, шоколадную колбаску и даже замороженные вареники. Не знаю сколько нужно времени, чтобы съесть всё это добро, но я очень даже не против.

За почти три недели, которые я уже живу у Макса, мы переготовили всё, что могли. И гречку, и спагетти, и мясо по-французски. Готовить в четыре руки удобно далеко не каждое блюдо, поэтому Макс часто ворчит, что этим занятием приходится заниматься именно ему, а потом требует оплаты.

Поцелуями, заходящими с каждым днём всё дальше. Но против этого я тоже ничего не имею, конечно же.

Алена же, его сестра, домохозяйка и увлекается кулинарией. Получается у неё, надо признать, восхитительно. Я такой вкусной лазаньи еще в жизни не ела.

А Ришка, как малышку называет Макс, самая настоящая прелесть. Активная и очень веселая. Ей всего четыре, но энергии там столько, будто внутри живет еще несколько таких же девочек.

— А у тебя есть какие-то иглушки? — спрашивает она.

— М-м-м-м, есть. Пойдём покажу, — встав, я уже по привычке выставляю вперед руки, чтобы отправиться в спальню, но Арина крепко обхватывает мою ладонь пальчиками.

— Пойдём, нам наплаво.

Невольно улыбаюсь. Истинная племянница своего дяди.

В комнате, на столе нащупываю куклу-мотанку, которую купила в свой приезд в столицу пару лет назад.

— Какая класи-и-ивая, — восторженно ахает Аринка. — Как её зовут?

— Да никак, — пожимаю плечами, вручая ей куколку, — нравится?

— О-о-очень. Такая юбочка у неё пыфная. И платочек. Ой, она звенит?

— Да, — присаживаюсь на кровать, слыша, как Арина вскарабкивается рядом.

— Эта куколка символизирует веселье и хорошее настроение. То есть, вместе с ней тебе всегда будет весело.

— Клу-у-уто. И я такую хочу. Ма-а-ам, — оглушает меня резким криком.

Кладу ладонь ей на коленку.

— Забирай. Я тебе её дарю.

— Мне?

— Да.

— Но у тебя ве одна.

— Ничего страшного, я куплю еще.

— Спаси-и-ибо. Я назову её Лиза.

Малышка обнимает меня за шею, и несется в зал, вереща о том, что я ей подарила.

Посмеиваясь, иду следом.

Эту куколку я возила с собой, как талисман. Но, если подумать, то что такое талисман? Вещь, в которую мы сами вкладываем смысл. Поэтому мне не сложно будет придумать себе другой, тем более если Арине она так понравилась.

— Ой, — бежит она вдруг обратно и снова берет меня за руку. — Пвости. Я хотела показать маме Лизу.

— Лиз, ты уверена? Риша может быть очень настойчивой если ей чего-то хочется, — садится со мной рядом на диван Алена, когда мы возвращаемся в зал. — Ты не обязана ей ничего дарить.

— Всё в порядке, я только рада сделать ей приятно.

— Спасибо тебе.

Сестра Макса оказалась очень приятной и общительной девушкой, мне с ней комфортно. Как и с малышкой.

Диван прогибается, и на моей талии оказываются мужские руки.

— Что я тебе принёс? Открой рот, — командует Максим рядом с моим ухом.

Мне немного неловко, вот так при Алёне.

— Давай-давай, а то уроню.

Моих губ касается что-то сладко пахнущее ванилью. Я же говорю, Макс умеет делать так, чтобы ему невозможно было противостоять. Поэтому я послушно открываю рот и уже через секунду благоговейно стону. Наполеон.

— М-м-м-м. Как вкусно.

— Рада, что нравится, — слышу, как Алена улыбается. — Это любимый торт Тимура и Макса.

Тимур — это родной брат Алёны, и двоюродный Максима. Борис рассказывал, когда показывал фотоальбом его семьи. Правда, на сколько я поняла, со своим родным братом, дядей Макса, у него не слишком хорошие отношения, поэтому на их свадьбе с мамой никого из семьи не было. Только его друзья и коллеги по музею.

— Тим, кстати, возвращается через неделю, — говорит Алёна.

— Я в курсе, — отвечает Макс, съедая сам кусочек и скармливая мне следующий, — наотдыхался засранец.

— Ага, тоже с девушкой едет. Вот все и познакомитесь.

После того, как девочки уезжают, мы с Максом валяемся на диване. Сегодня выходной. Музыкальная школа закрыта. Как он и обещал, ездим мы туда каждый будний день. Благодаря репетициям и Максу, я полностью готова к выступлению, которое будет уже на следующей неделе.

А послезавтра мне снимают повязку. Наконец-то! Думать об этом страшно, потому что не хочется сглазить, но Господи, как же я этого жду.

Поверить не могу, что пролетело три недели. Так быстро, словно и не было. Послезавтра приезжают мама с Борисом. Мама хочет присутствовать при снятии повязки и записать все рекомендации врача. Теперь, когда я снимаю её, чтобы закапать глаза, изображение уже не плывёт.

С особым нетерпением я думаю о том, что наконец смогу видеть Максима не по пять минут в день, а постоянно, передвигаться самостоятельно и заниматься любимыми делами без помощи других. Банально купаться не наощупь, готовить, смотреть фильмы. Я жутко скучаю по всему этому!

Пока мы с Максимом валяемся на диване звонит мой телефон.

Сережа, догадываюсь по мелодии.

На него я тоже установила отдельную. Когда мне заранее известно кто звонит, я хотя бы могу ориентироваться и, если что банально сбросить вызов. Я бы и сейчас это сделала. Но Бакеева не было все это время, поэтому даже чисто из вежливости не ответить будет некрасиво.

— Дай мне, — первым берет телефон Максим.

— Не вздумай, — пытаюсь выхватить гаджет. — Максим!

Недовольно выдохнув, он шлепает им по моей ладони.

Принимаю вызов.

— Привет, Лиз, — Сережа звучит как всегда бодро.

— Привет, — присаживаюсь на диване так, чтобы быть чуть дальше от Макса.

Он не сильно жалует Бакеева. Я его понимаю.

— Мы вернулись, — выдаёт так, будто я должна прыгать от счастья.

Их семье пришлось уехать, так как скоропалительно скончался отец дяди Пети. Мама сказала, что волокита с завещанием заняла какое-то время, поэтому они там задержались. В итоге, отцу Сережи достались шестьдесят процентов акций компании его отца, несколько коллекционных автомобилей и немалая сумма на счету в банке.

Мама рассказывала это с таким восторгом, будто достались все эти сокровище не Бакеевым, а нам. Я рада за них, думаю, это здорово получить такое наследство, но прям вот чтобы эмоционировать настолько сильно, то нет.

Лично меня их материальное положение никак не касается.

— Я рада. Как всё прошло? — спрашиваю скорее из вежливости, чувствуя, как Макс садится рядом, а его пальцы выводят узоры на моем бедре.

— Да супер. Теперь не только Ницца наша с тобой будет. А вообще любой город, какой ты только захочешь.

Пальцы Макса замирают. Меня обдаёт холодом. Ну вот к чему это говорить?

Переложив телефон в другую руку, правую кладу поверх ладони Максима.

Сережа, вероятно, не дождавшись ответа, спрашивает:

— Ты сегодня занята? Хочу за тобой заехать.

— Занята, — отвечаю без раздумий.

— Эм, — стопорится, — что, прям так сильно?

— Да. Давай как-то в следующий раз, ладно? И, ты прости, но мне идти надо. Потом созвонимся.

Не дожидаясь ответа, сбрасываю. Сижу, как на иголках, потому что прекрасно понимаю, что может подумать Максим.

— У меня ничего с ним нет, — говорю первой, повторяя уже то, что сказала ему не так давно в актовом зале.